Характеристика солохи из вечеров на хуторе близ диканьки

Андрей

000

Лихой казак, побратим Василя. Влюбился в ведьму Одарку и был готов пожертвовать своей душой, чтобы спасти её.

• Афанасий Иванович
• 000
• Трусоватый попович, любовник Хавроньи Черевик.

Басаврюк

000

То ли человек, то ли дьявол в человечьем обличье. Гулял, спаивал казаков, приставал к красивым девушкам: надарит лент, серег, монист — девать некуда! Те кто не брал — на того Басаврюк глядел так жутко, что взять было проще. А если взять — то по ночам к взявшей являлась нечисть и истязала несчастную жертву. Предложил Петрусю искать цветок папоротника, чтобы обрести вожделенное богатство.

Вакула

000

Кузнец, главный герой повести «Ночь перед Рождеством», сын ведьмы Солохи. Влюблен в дочь Чуба, Оксану и даже готов ради неё связаться с чертом и полететь в Петербург за царскими черевичками.

Василиса Кашпоровна Цупчевська

000

Тетя Ивана Федоровичка, добрейшей души женщина, посылала племяннику во время службы сушеные груши и чистое белье. На момент повествования имела лет около пятидесяти.

Замужем она никогда не была и обыкновенно говорила, что жизнь девическая для нее дороже всего. Впрочем, сколько мне помнится, никто и не сватал ее.

Это происходило оттого, что все мужчины чувствовали при ней какую-то робость и никак не имели духу сделать ей признание.

Ведьма-картежница

000

Ведьма, игравшая с казаком Василем (дедом дьяка Фомы) в карты, когда в закладе была его шапка. Знатно шельмит при игре.

В фильме приняла обличье жены Василя.

Влас

000

Цыган, который помог Грицько напугать Солопия Черевика, чтоб он согласился на свадьбу с его дочерью. Выторговал у Грицько волов подешевле, за счет оказанной услуги. Подкинул Солопию красный рукав свитки.

1. Ганна
2. 000
3. Возлюбленная Левко, козачка, которая приехала в родную деревню после того как некоторое время жила у дальней родни.

Голова (Отец Левко)

000

Отец Левко, деревенский голова, пользуется в своей деревне большим уважением. Не хотел, чтобы Левко женился на Ганне и на все эти просьбы обычно притворялся глухим. О самом голове «известно, что некогда он сопровождал царицу Екатерину в Крым, о чём любит при случае поминать, ныне крив, суров, важен и вдов, живёт несколько под каблуком своей свояченицы».

Сам сватался к Ганне. Вдов; но у него живет в доме свояченица, которая варит обедать и ужинать, моет лавки, белит хату, прядет ему на рубашки и заведывает всем домом. На селе поговаривают, будто она совсем ему не родственница.

Горобець

000

Старый есаул, персонаж повести «Страшная месть». Во время свадьбы сына выносит иконы, чтобы благословить ими молодых. Один из гостей казаков вдруг превращается в чудовище, отчего есаул догадывается, что перед ними колдун. С помощью икон нечестивца изгоняют.

Григорий Григорьевич Сторченко

000

Помещик того же Гадячского повета, что и Иван Федорович Шпонька, его сосед. Жил в пяти верстах от хутора Вытребеньки, в селе Хортыще.

• Грицько Голопупенко
• 000
• Щеголеватый парубок, «Голопупенков сын» влюбившийся в Параську Черевик и затеявший авантюру, вместе с цыганом ради того, чтобы Солопий Черевик согласился на их женитьбу.

1. Екатерина II
2. 000
3. Русская царица, очарованная простодушием Вакулы, подарившая ему свои старые туфли для его невесты.

Иван

000

Казак, брат Петро, более удачлив и более щедр. Был сброшен своим же братом на столе и его душа пребывала на земле, дожидаясь свершения мести, установленной небесами.

Иван Фёдорович Шпонька

000

Центральный персонаж однодоменной незаконченной повести, племянник Василисы Кашпоровны. Юноша, 38-ми лет, поручик в отставке. Был в детстве благонравным и послушным мальчиком, на службе — не куролесил и практически не пил. Книг он, вообще сказать, не любил читать; а если заглядывал иногда в гадательную книгу, так это потому, что любил встречать там знакомое, читанное уже несколько раз.

Ивась

000

Шестилетний брат Пидорки. Любил Петруся, просил отца чтоб тот не бил его за поцелуй с Пидоркой, передавал сообщения двух влюбленных.

Катерина Бурульбаш

000

Жена Данилы, белокожая и чернобровая, дочь колдуна. Когда прибыл на их хутор её отец — ей снились вещие сны.

Корней Корнеич Чуб

000

Казак, отец Оксаны, один из любовников Солохи — матери кузнеца Вакулы. Ненавидит кузнеца, после того как тот сгоряча побил его. Ленив.

Куць

000

Странный человек, утверждает что он добрый Чёрт. Увивается вокруг казака Василя, часто обгоняет его, и не то помогает, не то чинит препоны… Староста деревни Василя заплатил ему, чтоб за убийство гонца к царице. Однако Василя он так и не убил, даже помог ему во время игры в карты с ведьмой.

Персонаж экранизации «Пропавшей грамоты», в произведениях Гоголя лично не фигурировал.

Левко

000

Молодой казак, персонаж истории «Майская ночь или утопленница». Влюблен в Ганну, после того как узнал, что его отец тоже к ней сватается, решил проучить его. Встретил мавку-панночку.

Максим (Василь)

000

Дед дьячка * * ской церкви, Фомы Григорьевича, персонаж повести «Пропавшая грамота». Был послан гетманом к царице с грамотой. Взялся помочь одному из запорожцев, который нехотя сознался что продал душу дьяволу. Лишился важной грамоты и ходил к нечисти, чтоб её вернуть.

Единственный персонаж, который появляется в двух рассказах кряду.

• Мачеха панночки
• 000
• Ведьма, вышедшая замуж за сотника, отца панночки, изводившая падчерицу как в жизни, так в посмертии.

Одарка

000

Подруга Оксаны. Та самая, красивые новые черевички которой глянулись Оксане и стали причиной для насмешки над Вакулой.

Одарка

000

Ведьма, в которую влюбился Сатана. Обитала в заколдованной корчме, от взгляда на неё путники только сильнее хотели выпить. Полюбилась Андрею, побратиму Василя. Он за нее даже душу продал.

Оксана

100

Дочь Чуба, возлюбленная кузнеца Вакулы, самая красивая девушка на селе, но капризна и горгда сверх меры. Насмехается над влюбленным кузнецом, посылает его за черевичками царицы, из-за чего тот едва не решает утопиться.

1. Осип Никифорович
2. 000
3. Дьяк в Диканьке, один из любовников Солохи и близкий друг Чуба, приглашал его на кутью.

Отец Афанасий

000

Поп, который хотел было причастить Басаврюка к церкви. Впоследствии заявил, что всякий кто с Басаврюком знается будет отлучен от церкви.

Отец Василя

000

Старый казак, живет вместе с сыном, его женой и детьми. Дал Василю в дорогу крепкий табак, от которого всякая нечисть расчихается.

Отец Катерины

000

Потомок казака Петро, колдун-злодей, каковых не было, который был наказанием для Петра. Поднимал мертвецов из могил, вызывал душу своей дочери и вообще хотел на ней жениться.

Отец панночки

000

Панночка

000

Мавка-утопленница, некогда была дочерью сотника, утопилась сгоря после того, как отец вторчино женившись на ведьме, выгнал её из дома. Даже на том свете её истязает ведьма-мачеха, поэтому мавка просит помощи у Левко.

Параська Черевик

000

Красавица-дочка Солопия Черевика, персонаж повести «Сорочинская ярмарка». В свои осьмнадцать лет первый раз выпросилась с отцом на ярмарку.

Пацюк

000

Колдун из Диканьки, знахарь, про него ходят слухи что он немногим лучше черта. Довольно ленив — даже галушки ест с помощью колдовства, однако в своих делах дока — сразу узнает, что черт находится в мешке за плечами Вакулы.

Петро

000

Казак, брат Ивана, предок отца Катерины Бурульбаш. Король Степан предложил большую награду за поимку турецкого паши, который сам с десятью янычарами мог порубить целый полк. Более удачливый Иван получает награду и великодушно разделяет её с Петром.

Поехали Иван и Петро на жалованные королём земли и, проезжая по горной тропе в Карпатах, столкнул Петро Ивана вместе с лошадью в пропасть. Иван же зацепился за сук и сумел удержать сына-младенца, которого вёз с собой.

И стал Иван просить спасти хотя бы сына, но Петро скинул пикой в пропасть обоих.

Петрусь Безродный

000

Красивый, но бедный парубок, влюбленный в Пидорку, дочь своего хозяина. Главный герой повести «Вечер накануне Ивана Купала».

• Пидорка
• 000
• Красавица-дочка Терентия Коржа, сестра Ивася, возлюбленная Петруся.

1. Потемкин
2. 000
3. Фаворит Екатерины, человек которого запорожцы ставили повыше царя.

Сатана

000

Нечистый, питавший страсть к Одарке и уговаривавший её продать ему душу. Охотился на Василя и Андрия строя им препоны. Утверждал, что любит народное пение.

Персонаж экранизации «Пропавшей грамоты», в произведениях Гоголя лично не фигурировал.

Свербигуз

000

Один из казаков диканьки, собирался к дьяку на кутью, однако из-за метели, устроенной чертом, добрался только на Солохи. И свалился к её ногам в усмерть пьяный.

Свояченица головы

000

Живет в доме отца Левко, деревенского головы, варит обедать и ужинать, моет лавки, белит хату, прядет ему на рубашки и заведывает всем домом. На селе поговаривают, будто она совсем ему не родственница. Банда Левко дважды подставляла её в лапы людей головы, искавших смутьяна. Голова даже предлагал её сжечь, за что ему потом досталось, как и за сватовство к Ганне.

Солопий Черевик

000

Солоха

012

Мать Вакулы, ведьма, которая в Рождественскую ночь покрала все звезды с неба. Привечает многих степенных казаков. А также черта и дьяка — главное чтоб сына дома не было.

Терентий Корж

000

Старый казак, у которого работал Петрусь Безродный. Отец Пидорки и Ивася. Не желал даже слышать о любви дочки с бедным безродным сиротой.

Хавронья Черевик

000

Неугомонная жена Солопия Черевика, мачеха Параськи, строила препоны замужеству падчерицы. Выучилась держать сожителя в ежовых рукавицах, а падчерицу — в черном теле.

Муж звал её Хиврей.

• Хвеська Черевик
• 000
• Покойная жена Солопия Черевика и мать Параськи.

Черт

000

Один из обитателей ада. Встречается в разных произведениях цикла, с разными историями.

Яга

000

Ведьма. Персонаж повести «Ночь накануне Ивана Купала». Одна из союзниц Басаврюка, помогала Петрусю отсыкать цветок папоротника. Привела ему Ивася, который стал жертвой за обретаемое Петрусем богатство.

Источник: https://fanfics.me/fandom1212/heroes

Волшебные «Вечера на хуторе близ Диканьки» | Керкинитида Евпатория история с древних времен, до наших дней Отдых и лечение в Евпатории

Повесть Николая Васильевича Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» написана в 1831-32 годах и состоит из 8 повестей. К 130-летию повести Николая Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки», на Московской киностудии имени Горького режиссёр Александр Роу экранизировал в 1961 году одну из повестей «Вечеров…», которая называется «Ночь перед Рождеством».
http://www.ivi.ru/watch/51630

Художественный фильм «Вечера на хуторе близ Диканьки» великолепная, веселая сказочная история, которая уводит зрителя в небывалый мир чудес, происходящих на хуторе близ Диканьки в волшебную ночь перед Рождеством. Зрители фильма попадают в атмосферу самобытного украинского села и перед ними предстают обитатели Диканьки – мать кузнеца Вакулы Солоха (актриса Людмила Хитяева), дьяк Осип Никифорович (актёр Сергей Мартинсон), кум Панас (Анатолий Кубацкий), сельский голова (актёр Александр Радунский) и другие.
Главные действующие лица «ночи перед Рождеством» — кузнец Вакула (актёр Юрий Тавров) влюблённый в красавицу Оксану (актриса Людмила Мызникова), дочь богатого казака Чуба (актёр Александр Хвыля ). В канун Рождества Вакула хочет открыть Оксане свои чувства, но ему мешает сам чёрт, спрятавший месяц и ведьма, укравшая с неба яркие звёзды. Гордая красавица Оксана насмехается над Вакулой и заявляет, что выйдет замуж за кузнеца, если он принесёт ей такие черевички, «которые носит сама царица».
В отчаянии влюблённый Вакула готов утопиться, но, успокоившись, он решает попробовать ещё одно средство. Вакула идёт к знахарю Пацюку (актёр Николай Яковченко), о котором говорят, что он «сродни чёрту», и просит его о помощи, но слышит его странный ответ, будто у самого кузнеца чёрт сидит за плечами. В самом деле, Чёрт (актёр Георгий Милляр ) сидит в мешке за плечами Вакулы. Поразмыслив над словами Пацюка, кузнец открыл свой мешок, и, осеняя чёрта крестным знамением, схватил его за хвост, не дав улететь. Вакула велит чёрту везти себя «в Петембург, прямо к царице».

Посмотреть фильм полностью можно здесь — http://www.ivi.ru/watch/51630 в отличном качестве — «Вечера на хуторе близ Диканьки», 1961 год.

Действие сказочного фильма происходит в эпоху царствования Екатерины II (1729-1796 г.г.)
В Петербурге Вакула с помощью чёрта попадает в царский дворец с депутацией запорожских казаков к Екатерине II, которая, на самом деле, состоялась в 1775 г.

Удивляясь роскоши царских покоев и великолепной живописи, кузнец Вакула оказывается перед царицей и просит у неё царские «черевички» (башмачки) для своей невесты Оксаны. Тронутая простодушием сельского кузнеца, царица Екатерина II дарит Вакуле расшитые золотом царские «черевички».

В это время в Диканьке люди обеспокоены пропажей кузнеца Вакулы, бабы уверены, что кузнец утопился с горя в речке, а, может, повесился. Эти тревожные разговоры беспокоят Оксану, она не может заснуть всю ночь, чувствуя свою вину за гибель Вакулы, а на утро Оксана чувствует, что «влюбилась по уши в кузнеца».

Вернувшийся из сказочного полёта в Петербург, кузнец вынимает из сундука подарки и отправляется к богатому казаку Чубу просить руки его дочери Оксаны. Чуб, прельщённый подарками Вакулы – новой шапкой и поясом, отвечает кузнецу согласием.

Отцу вторит и Оксана, которая счастлива, что Вакула вернулся живым и невредимым, она готова выйти за кузнеца «и без царских черевиков».

Обзаведясь семьёй, Вакула расписал свою хату цветами и петушками, а в церкви намалевал чёрта кипящего в аду, да «такого гадкого, что все плевались, когда проходили мимо».

Вечера на хуторе близ Диканьки

Источник: http://www.evpatori.ru/volshebnye-vechera-na-xutore-bliz-dikanki.html

Н.в. гоголь “ночь перед рождеством”: описание, герои, анализ произведения

Анализ повести Гоголя “Ночь перед Рождеством” (1831)

Ночь перед Рождеством

История создания повести “Ночь перед Рождеством”. Николай Гоголь показал российскому миру совсем неоткрытый раньше украинский край, который имеет свою уникальную национальную мифологию, традиции, фольклор и обычаи.

Он утверждал тем самым культурную самобытность Украины, хотя которую и называлась тогда Малороссией и входила она в состав

Российской империи, однако, имела свою неповторимость.

“Ночь перед Рождеством” написана на основании воспоминаний писателя о праздновании великого христианского праздника. Нередко он и сам был среди колядующих, брал участие в веселом рождественском празднование.

Как верующий человек, автор отразил в произведении незримое присутствие нечистой силы и ее борьбу за душу человека. Однако человек, имеющий в душе Бога, всегда победит дьявола (черта).

В чем же секрет “Вечера на хуторе близ Диканьки”? Почему изящный и образованный Петербург зачитывался украинскими повестями М. Гоголя? Народные образы, созданы Гоголем в литературе, слишком отличались от столичной среды. Это был блестящий расцвет молодого таланта художника, однако только первый шаг в большом пути, где его ожидали новые повороты и перекрестки.

Все события в повести протекают в Сочельник “Святой вечер”. В этот праздничный вечер христиане готовят 12 различных постных блюд, всей семьей собираются и читают молитвы. Все в ожидании первой звезды, так как после нее появления можно разговеться.

• Основным блюдом на предпраздничном столе была кутья (голодная постная кутя), приготовленная исключительно из даров природы, – она была символом будущего благополучия и оберегом от нечистых сил.
• Именно в Сочельник происходят странные волшебные события, необычные перевоплощения и даже встреча с нечистой злой силой.
• В повести “Ночь перед Рождеством” таких событий много: ведьма перевоплощается в Солоху, черт – на лошадь, а кузнец Вакула сумел оседлать даже самого черта, слетать за одну только ночь до Петербурга и достать у царицы черевички для своей возлюбленной Оксаны.

В сюжете повести Н. Гоголя “Ночь перед Рождеством” оказались традиции украинского вертепа – народного театра, где действие разыгрывалось в двух ярусах: верхнем (небесном) – где все события происходили на небе и нижнем (земном) на земле.

В верхнем ярусе зрителям или читателям показывали религиозные сюжеты, а в нижнем – сценки из народного быта насыщенные комедией. Традиционными персонажами украинского вертепа была Богородица, Христос, черт (в верхнем ярусе), баба, дьяк, голова, казак (в нижнем ярусе).

Наиболее положительным персонажем вертепа был казак (запорожец), который воплощал любовь к воле Запорожской Сечи.

Гоголя “Ночь перед Рождеством” не отделённые, а тесно связаны между собой.

Величественная история Рождества спроектирована на земной мир, где человек борется с чертом (дьяволом) за свет, добро и счастье в своей жизни.

1. В повести оказались традиции украинской народной сказки с ее традиционным сюжетом и героями – красавица и герой, который стремится получить любовь.
2. Красавица испытывает героя, он получает тяжелое задание – пойти далеко, за тридевять земель, и принести заветный предмет (в повести – башмачки).
3. Герой, наделенный чертами украинского казака, должен проявить смекалку, силу и настойчивость в выполнении задания, чтобы достичь своего счастья.

Представители нечистой силы – ведьма и черт – показаны М. Гоголем в домашнем быту, они приобретают человеческие черты и перевоплотившись действуют рядом с человеческими персонажами. Черт имеет черты сельского головы, а ведьма способна превращаться в обычную женщину – Сваху.

Солоха, на удивление, изображена как красивая ведьма. Она сильно не вредит главным героям, хотя в определенной мерой влияет на ход событий. В украинской народной традиции черт и ведьма имеют другие названия. В народе их прямо не называли, чтобы не навлечь злые силы.

То, что Солоха – ведьма и приходится матерью коваля Вакулы, соответствует традициям украинского фольклора. Герой, наделённый волшебной силой, имеет волшебное происхождение.

Кроме того, позитивный герой в фольклоре должен пройти духовные испытания, преодолеть нечистую силу и выйти в новую жизнь.

Издавна в народе бытуют верования: чтобы месяц способствовал благополучию семьи, проводили обряд, виде жертвоприношения вареников или галушек, что по форме были похожи на месяц. Отголосок недавних мифических представлений мы находим в повести Н. Гоголя в изображении Крысы.

Кроме того, этот персонаж также вобрал черты запорожца. Автор рассказывает о том, что Крыса когда-то жила Запорожской Сечи, а затем поселилась в Диканьке.

Как и другие герои, Крыса наделен волшебными чертами и особенным знаниям, поэтому он подсказывает Вакуле, что черт у него сидит за спиной

В “своем” пространстве героям тепло даже в морозную ночь, они живут в гармонии с природой. А в Петербурге все представляется странным, неестественным. Здесь важны другие ценности, а свет (в отличие небесного Диканьки) является искусственным (иллюминация, диаманты на руках Потемкина). Но смелость и храбрость Вакулы удивили царицу, и она дарит ему черевички для Оксаны.

Всё-таки, герой, получается, выходит победителем с чужого для него пространства.

Особенности художественного произведения в повести “Ночь перед Рождеством”. В сборнике “Вечера на хуторе близ Диканьки” царит разговорная стихия. Специально для этой книги М. Гоголь создал образ вымышленного рассказчика – пасечника Рудого (рыжего) Панька.

В построении повести мы ощущаем влияние такой народной формы, как вечерниц, где издавна рассказывали какие-то истории – реальные и фантастические, пели, веселились, ухаживали, договаривались о сватовстве.

“Ночь перед Рождеством” складывается с отдельных рассказов, каждый из которых имеет свой сюжет, но тесно связаны друг с другом.

Кратчайшее содержание рассказа «Ночь перед рождеством» (Н. В. Гоголь) | Литерагуру

Рассказ этот включен в цикл историй «Вечера на хуторе близ Диканьки», записанных и пересказанных гостеприимным пасечником Рудым Панько. Его очень краткое содержание необходимо ученику, ведь украинский фольклор сложен для понимания, и не помешало бы дополнительно прояснить основные события произведения. дабы понять и запомнить сюжет.

(275 слов) Рождественской ночью, когда месяц только взошел на небе, а молодежь собирается на колядки, черт ворует с небосвода месяц. В это же время кузнец Вакула приходит к дочери казака Чуба Оксане. Она насмехается над влюбленным парубком и говорит, что выйдет за него, если только получит черевички как у самой царицы.

Раздосадованный парубок идет домой. А дома мать Вакулы, ведьма Солоха, принимает у себя по очереди черта, сельского голову, дьяка, а потом и отца Оксаны Чуба. Испугавшись голову, черт залезает в один из мешков на полу хаты.

В такой же мешок прячется голова, с приходом дьяка. Дьяк тоже вскоре оказывается в мешке из-за Чуба. А с приходом Вакулы, в мешок лезет и Чуб. Вакула выносит мешки из хаты, не замечая их тяжести, но встретив Оксану с толпой колядующих, бросает все, кроме самого легкого.

Бежит он к Пузатому Пацюку, который, по слухам, сродни черту. Ничего от Пацюка не добившись, несчастный кузнец снова оказывается на улице, и тут из мешка на него прыгает черт. Перекрестив его, Вакула приказывает нечисти везти его к императрице в Петербург.

Тем временем, из мешков выбираются Чуб, дьяк и голова.

Вакула, оказавшись в Петербурге, уговаривает запорожских казаков взять его с собой на прием в царицын дворец. Там он просит у Екатерины царские её башмачки, а получив их, поскорее отправляется домой.

На хуторе уже пошли слухи, что Вакула от горя и помешательства покончил с собой. Оксана узнает об этом, не может спать всю ночь, а не увидев поутру всегда набожного кузнеца в церкви, понимает, что любит его.

Вакула же от усталости проспал церковную службу, а проснувшись, идет свататься к Оксане с черевичками. Чуб дает свое согласие, как и его дочь, которой уже не нужны никакие туфли.

Отзыв: Как и все произведения Гоголя, «Ночь перед Рождеством» не лишена мистической тематики.

Любовь, которой то помогает, то препятствует нечистая сила, остается главной темой почти каждой истории этого цикла. И все это на фоне быта украинского хутора, с бесценным колоритом.

А для более точной передачи картины – истинно гоголевская лексика, с использованием «говорящих» фамилий и народной разговорной речи.

Источник: https://storm24.media/news/38232

49. «Вечера на хуторе близ Диканьки» н.В. Гоголя как художественное единство

Ответ: Гоголь – «король смеха», абсурдист, великий русский комедиант, миссионер, учитель. Н.В. Гоголь родился 1 апреля 1809 г. в селе Сорочинцы на Украине. Умер Гоголь 3 марта 1852 г. Это было похоже на самоубийство. В 1829 г.

он издаёт поэтическую идиллию «Ганс Кюхельгартен». Больше стихов Гоголь не писал. Поэма была разбита критиками. Накануне смерти Гоголь сжёг второй том «Мёртвых душ». Творчество Гоголя и его судьбу определяет образ огня.

Он был постоянно неудовлетворён собой.

Первая книга, принесшая Гоголю славу – «Вечера на хуторе близ Диканьки». Гоголь всю жизнь писал книги в сакральном смысле слова. У него было своё Пятикнижие.

Он стремился воспитать общество своими произведениями. Он сравнивал творчество с университетом. Его художественное мышление – идея синтеза. Он был писателем-архитектором.

В его эстетике множество размышлений об архитектуре. Гоголю была близка барочная культура.

У Гоголя это пасечник Рудый Панько. Промежуточные призмы демократизируют литературу, вводя в неё образ простого человека. О себе заявляет проза. В центр пробивается литература российских окраин, но эта литература долгое время оставалась экзотикой.

Гоголь одушевил Малороссию.

По приезде в Петербург Гоголь задумывается о разных направлениях деятельности, но ничего не получается. Гоголь собирает материал. В.Х.Б.Д. – целый космос и мифология. Они организованы в книгу и состоят из многих частей.

В тексты органично вошли все народные поверья. Он собирался познакомить Россию с нравами и обычаями Украины, но стал её поэтом. Его проза ритмична, почти переходит в стихи. Он расширяет для русских пространство Украины.

«Сорочинская ярмарка» — текст-эпиграф, пролог. Атмосфера украинской ярмарки создаёт ощущение карнавала. Бахтин чувствовал раблезианское начало в Гоголе. Украина для Гоголя – и бытийная, и бытовая.

Гоголь показывает нового человека на новой земле. Диканька – идеальное представление о народе, своеобразное Телемское аббатство, обетованная земля. Народ – единый организм.

Любимое слово Гоголя – «всё» и «все» — определяет синтез.

Принципиален хронотоп заглавия. Хронос даёт ориентир на романтическую традицию. У Гоголя вечера – это вечерницы, посиделки, атмосфера веселья, «гуляния души». Происходит установка на фольклорный карнавал. Романтические эмоции отсутствуют.

Диканька – нечто диковатое, необычное. В структуру сознания входит установка на чудо из сказки. Очевиден символ утопии. Диканька – определённый идеал.

Ярмарка – место торга, беседы, свадеб. Это атмосфера озорства и песен. Эпиграфы даны либо из народных песен, либо комедий. Ярмарка – атмосфера всеобщей пляски и хохота, действий неукротимых и инстинктивных. Структура «ярмарки народа» универсальна, космична.

Синтез живого слова и ритмичной прозы – своеобразие Гоголя. Синтез жанров определяет полистилистический жанр книги. Гоголь формирует эпическое пространство народной жизни. Гоголь – великий русский юморист, но его смех синтетичен. Переход от смеха к слезам очень естественен.

Юмористические описания чередуются с ощущением тоски и грусти. Юмор Гоголя амбивалентен.

Вербальное выражение страха является фантастикой Гоголя. Элементы фантастического носят фольклорный характер. Его черти с человеческим лицом. Им не чуждо человеческое. Его черти носят человеческие маски.

Книга Гоголя чётко делится на две части, включающие по четыре повести. Первые две повести – инициальные, праздничные повести. Если в «Сорочинской ярмарке» больше языческого, то в «Ночи перед Рождеством» больше христианского. Это пёстрые повести.

Вторые повести – триллеры, определяющие проблемы преступления и наказания, отщепенца. Трагедия отщепенца определяется народной моралью. Повести по колориту кровавые. Третьи повести – серебристо-серые. От трагедии национального бытия Гоголь идёт к быту.

Последние повести – иронический катарсис, возвращение к карнавалу. Всё острее возникает тема отщепенства, коллективного и личного. Герои народной жизни – кузнецы своего счастья. Герои – люди действия, для них определяющим является поступок.

Начинает звучать тема запорожской сечи, богатырства. Героический подтекст пронизывает всё пространство повести.

Само заглавие первой гоголевской книги хронотопично. Его хронос — вечера восходит к романтической традиции мифоло- гизации и символизации этого времени суток как определенно- го состояния перехода, ожидания чуда, духовного пробуждения.

Но у гоголевских «Вечеров» свое лицо: они не столько время суток, сколько со- стояние души — это «вечерницы», когда малороссийские див- чины и парубки собираются вместе после трудового дня, чтобы веселиться, слушать смешные и страшные истории.

Установка на фольклорно-праздничное настроение, особое душевное ми- роощущение, а не только «духовное бдение», пронизывает ат- мосферу гоголевских вечерниц.
Го- голевская сказочная Диканька, хотя и существующая, вполне реальная, столь фантастично-чудная, столь диковинная, столь праздничная, что напоминает стихию раблезианского карнавала.

Именно стихия народной жизни, массовое начало и обусло- вило эпическое содержание гоголевской «истинно веселой», «русской книги», а в «Вечерах» конкретным их выражением явился образ ярмарки, слово-образ «всё». Из «Вечеров» вышла гоголевская эстетика синтетического искусства, философия Всемира.

Уже в «Сорочинской ярмарке», инициальной повести цикла, «всё» подчиняет себе отельные события — жанровые кар- тики, объединяет группы людей в единый организм. Через это «всё» Сорочинская ярмарка обретает символическое значение ярмарки жизни, национальной субстанции.

Диалектика образов-понятий «всё» и «все» раскрывает в гоголевской первой книге характер взаимоотношения всего бытия, всей окружаю- щей жизни, ее космоса и человеческого коллектива, знаменует наметившееся в литературе проникновение материального быта в человеческую жизни, а также становление национального са- мосознания и демократического образа мышления.

Сам быт, его музыка как образ мира («всё») сначала уравни- вает всех: «Шум, брань, мычание, блеяние, рёв, — всё сливается в один нестройный говор. Волы, мешки, сено, цыганы, горшки, бабы, пряники, шапки — всё ярко, пёстро, нестройно, мечется кучами и снуется перед глазами» .
Всемира — отражение природного состояния народного со- знания.

Словесная формула «весь род человеческий», дважды по- являющаяся в тексте «Вечеров», конкретизируется в антропо- логических топосах «всей земли», «всего света», «всего мира», «влюбленная земля».
В монолитном народном коллективе, пространственном Всемире гоголевских «Вечеров» происходит пробуждение лич- ности, готовой к борьбе за свое счастье. Почти в каждой повести.

цикла намечается мотив человеческого одиночества на ярмарке жизни, тема борьбы с судьбой. В бурлящей и кипящей атмосфе- ре народного веселья наступают минуты, когда герой остается наедине с самим собой, и перед ним возникает та жизненная си- туация, которая требует личного решения.

Уже в «Сорочинской ярмарке» «загорюнился Грицько», а сама повесть после сцены шумной свадьбы заканчивается прон- зительным вскриком «Скучно оставленному! И тяжело и груст- но становится сердцу, и нечем помочь ему» (I, 136). В «Вечере накануне Ивана Купала» этот вскрик превращает- ся в трагедию отщепенца Петруся Безродного, смертью искупа- ющего свой отрыв от человеческого рода.

Его безродность обре- тает этико-философский смысл. В «Страшной мести» эта тема наполняется историософским содержанием. История колдуна- отщепеца связана с предательством перед отчизной и верой. Про- буждение личностного чувства в этих повестях оборачивается индивидуалистическим разрушением человеческого в человеке, опустошением.
е и соотносится с проблематикой баллад Жуковского.

В «Майской ночи» после веселого разгула парубков наедине с судьбой остается Левко, только во сне нашедший свое счастье. В «Пропавшей грамоте» лихой козак вступает в поединок с не- чистью и побеждает ее своей смекалкой. И герой «Ночи перед Рождеством» кузнец Вакула поистине сам становится кузнецом своего счастья.

В «смеющуюся» рож- дественскую ночь он не участвует во всеобщем веселье, решив- шись сначала даже на смерть. И только оседлав черта, он пере- летает в Петербург, чтобы из рук самой императрицы получить черевички для своей капризной невесты.
Гоголевский смех в своей основе универсален.

Смех в ат- мосфере карнавально-ярмарочной стихии — это тот избыток жизненных сил народа, который определяет его историческое бессмертие и движение во времени.

Универсальность смеха, определяющаяся двумя глав- ными настроениями — утверждением истинных человеческих ценностей и отрицанием зла, мертвящего порядка вещей, в сво- ем содержательном значении охватывает жизненное простран- ство Всемира.
«Вечера на хуторе близ Диканьки» — царство фантасти- ки.

Гоголевская фантастика в своем диапазоне от языческого озорства в борьбе с чертовщиной до христианского очищения молитвой за общение с дьяволом — это не просто и не только художественный прием для воссоздания двоемирия, как это было в романтизме.

Мир «Вечеров» един в своей сущности, ибо это Всемир народного, ярмарочного бытия, а потому и фан- тастическое в нем сопрягает бытовое и волшебное, ежеднев- ное, сегодняшнее, сиюминутное и исторически-легендарное, фольклорно-мифологическое, вечное. Гоголевские черти, ведь- мы уже слишком очеловечены, напоминая то немцев во фра- ках, на тоненьких ножках, то сварливых Хиврь и Солох.

В мире «Вечеров» есть и страшная, почти балладная фан- тастика. Басаврюк и его свита в «Вечере накануне Ивана Купа- ла», гиперболические силы зла в «Страшной мести», история утопленницы и мир русалок в «Майской ночи» напомина- ют ведьм, чертей и привидений Жуковского. Но и смешная, и страшная фантастика Гоголя неотделима от жизни народа и его фольклорно-мифологического сознания.

Красная свитка и свиная харя, мачеха и летающая на метле ведьма — две стороны одной медали — фольклорной стихии как духовной жизни наро- да, его легенд, поверий, религиозных представлений и бытовых примет.
И наверное, далеко не случайно главный ми- стифицированный рассказчик Рудый Панько — пасечник.

Это вовсе не профессия его, а должность в мире «Вечеров» — быть организатором человеческого сообщества — народного улья. И характерно, что он Рудый, то есть рыжий, как клоун на ма- неже ярмарки-вертепа, развлекая и поучая своих слушателей- зрителей.
Все восемь повестей — своеобразная поэтическая октава, где музыка настроений правит свой бал, организует вечерницы.

Первые повести каждой части — «Сорочинская ярмарка» и «Ночь перед Рождеством» — это повести-увертюры, где разгул народной жизни, ярмарочной стихии обретает особый размах и задает тон всей части. За этими повестями-увертюрами следуют повести-трагедии, которые взрывают уже наметившееся настроение и вносят новые мелодии. Третьи повести в обеих частях соотносятся со вторыми.

Но и в первой части после повести-трагедии возникает светлая, лунная, почти прозрачная «Майская ночь», повесть о радости чистой любви, о счастье, за которое нужно бороться. Она контрастирует с «Вечером накануне Ивана Купала» не толь- ко общим настроением, но и даже цветовой гаммой, что вообще характерно для вертикально-горизонтальных перекличек обеих частей и всех повестей.

Третьи повести обеих частей заканчиваются снами героев. Концовки этих повестей в своем контрасте вмещают мысль о сущности человеческой личности, о назначении человека — жить, не существовать. Четвертые повести каждой части — это повести-точки, ко- торые замыкают часть и всю книгу. Это характерные повести- анекдоты, заканчивающиеся озорной шуткой. «Пропавшая гра- мота» — «танцуется бывало, да и только. За что ни примется, ноги затевают свое, и вот так и дергает пуститься вприсядку» (I, 191). «Заколдованное место» — «А то проклятое место, где не вытанцовывалось, загородил плетнём но на заколдо- ванном месте никогда не было ничего доброго. Засеют как сле- дует, а взойдет такое, что и разобрать нельзя: арбуз — не арбуз, тыква — не тыква, огурец — не огурец… черт знает, что такое!». Такие концовки соответствуют общему настроению гоголев- ской книги, где вопреки злу торжествует добро, где серьезное всегда соседствует с шуткой.
Переплетение в ней лирики, драмы и эпоса ведет к синтезу в пределах жанрового ансам- бля разнообразных настроений, определивших многообразие жизненных стихий. Полифония настроений способствует соз- данию образа духовной жизни народа, философской субстан- ции Всемира. «эпический монолог», когда повествование ведется от лица рас- сказчика и смешаны разные приемы речи («Вечер накануне Ивана Купала», «Пропавшая грамота», «Заколдованное место»), «лиро-драматический тип», когда авто выступает в роли режис- сера и его речи чередуются с актерской игрой («Сорочинская ярмарка», «Майская ночь»), «драматический тип» — «драма, не представленная в сопровождении авторских монологов и рема- рок, а прочитанная автором» («Ночь перед Рождеством», «Иван Федорович Шпонька и его тетушка») и «лирический монолог» («Страшная месть»), обусловленный единством прозаической речи, песенного ритма.

Источник: https://studfile.net/preview/6809189/page:41/

Читать

• Николай Васильевич Гоголь
• Вечера на хуторе близ Диканьки
• Повести, изданные пасичником Рудым Паньком

Часть ПЕРВАЯ

Предисловие

«Это что за невидаль: „Вечера на хуторе близ Диканьки“? Что это за „Вечера“? И швырнул в свет какой-то пасечник! Слава богу! еще мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на бумагу! Еще мало народу, всякого звания и сброду, вымарало пальцы в чернилах! Дернула же охота и пасичника дотащиться вслед за другими! Право, печатной бумаги развелось столько, что не придумаешь скоро, что бы такое завернуть в нее».

Слушало, слышало вещее мое все эти речи еще за месяц! То есть, я говорю, что нашему брату, хуторянину, высунуть нос из своего захолустья в большой свет – батюшки мои! Это все равно как, случается, иногда зайдешь в покои великого пана: все обступят тебя и пойдут дурачить.

Еще бы ничего, пусть уже высшее лакейство, нет, какой-нибудь оборванный мальчишка, посмотреть – дрянь, который копается на заднем дворе, и тот пристанет; и начнут со всех сторон притопывать ногами. «Куда, куда, зачем? пошел, мужик, пошел!..

» Я вам скажу… Да что говорить! Мне легче два раза в год съездить в Миргород, в котором вот уже пять лет как не видал меня ни подсудок из земского суда, ни почтенный иерей, чем показаться в этот великий свет. А показался – плачь не плачь, давай ответ.

У нас, мои любезные читатели, не во гнев будь сказано (вы, может быть, и рассердитесь, что пасечник говорит вам запросто, как будто какому-нибудь свату своему или куму), – у нас, на хуторах, водится издавна: как только окончатся работы в поле, мужик залезет отдыхать на всю зиму на печь и наш брат припрячет своих пчел в темный погреб, когда ни журавлей на небе, ни груш на дереве не увидите более, – тогда, только вечер, уже наверно где-нибудь в конце улицы брезжит огонек, смех и песни слышатся издалека, бренчит балалайка, а подчас и скрипка, говор, шум… Это у нас вечерницы! Они, изволите видеть, они похожи на ваши балы; только нельзя сказать чтобы совсем. На балы если вы едете, то именно для того, чтобы повертеть ногами и позевать в руку; а у нас соберется в одну хату толпа девушек совсем не для балу, с веретеном, с гребнями; и сначала будто и делом займутся: веретена шумят, льются песни, и каждая не подымет и глаз в сторону; но только нагрянут в хату парубки с скрыпачом – подымется крик, затеется шаль, пойдут танцы и заведутся такие штуки, что и рассказать нельзя.

Но лучше всего, когда собьются все в тесную кучку и пустятся загадывать загадки или просто нести болтовню. Боже ты мой! Чего только не расскажут! Откуда старины не выкопают! Каких страхов не нанесут! Но нигде, может быть, не было рассказываемо столько диковин, как на вечерах у пасечника Рудого Панька. За что меня миряне прозвали Рудым Паньком – ей-богу, не умею сказать.

И волосы, кажется, у меня теперь более седые, чем рыжие. Но у нас, не извольте гневаться, такой обычай: как дадут кому люди какое прозвище, то и во веки веков останется оно. Бывало, соберутся накануне праздничного дня добрые люди в гости, в пасичникову лачужку, усядутся за стол, – и тогда прошу только слушать.

И то сказать, что люди были вовсе не простого десятка, не какие-нибудь мужики хуторянские. Да, может, иному, и повыше пасичника, сделали бы честь посещением. Вот, например, знаете ли вы дьяка диканьской церкви, Фому Григорьевича? Эх, голова! Что за истории умел он отпускать! Две из них найдете в этой книжке.

Он никогда не носил пестрядевого халата, какой встретите вы на многих деревенских дьячках; но заходите к нему и в будни, он вас всегда примет в балахоне из тонкого сукна, цвету застуженного картофельного киселя, за которое платил он в Полтаве чуть не по шести рублей за аршин.

Никто не скажет также, чтобы он когда-либо утирал нос полою своего балахона, как то делают иные люди его звания; но вынимал из пазухи опрятно сложенный белый платок, вышитый по всем краям красными нитками, и, исправивши что следует, складывал его снова, по обыкновению, в двенадцатую долю и прятал в пазуху.

А один из гостей… Ну, тот уже был такой панич, что хоть сейчас нарядить в заседатели или подкомории. Бывало, поставит перед собою палец и, глядя на конец его, пойдет рассказывать – вычурно да хитро, как в печатных книжках! Иной раз слушаешь, слушаешь, да и раздумье нападет. Ничего, хоть убей, не понимаешь.

Откуда он слов понабрался таких! Фома Григорьевич раз ему насчет этого славную сплел присказку: он рассказал ему, как один школьник, учившийся у какого-то дьяка грамоте, приехал к отцу и стал таким латыньщиком, что позабыл даже наш язык православный. Все слова сворачивает на ус. Лопата у него – лопатус, баба – бабус. Вот, случилось раз, пошли они вместе с отцом в поле.

Латыньщик увидел грабли и спрашивает отца: «Как это, батьку, по-вашему называется?» Да и наступил, разинувши рот, ногою на зубцы. Тот не успел собраться с ответом, как ручка, размахнувшись, поднялась и – хвать его по лбу.

«Проклятые грабли! – закричал школьник, ухватясь рукою за лоб и подскочивши на аршин, – как же они, черт бы спихнул с мосту отца их, больно бьются!» Так вот как! Припомнил и имя, голубчик! Такая присказка не по душе пришлась затейливому рассказчику.

Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, – и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»… «Быть же теперь ссоре», – подумал я, заметив, что пальцы у Фомы Григорьевича так и складывались дать дулю. К счастию, старуха моя догадалась поставить на стол горячий книш с маслом. Все принялись за дело. Рука Фомы Григорьевича, вместо того чтоб показать шиш, протянулась к книшу, и, как всегда водится, начали прихваливать мастерицу хозяйку. Еще был у нас один рассказчик; но тот (нечего бы к ночи и вспоминать о нем) такие выкапывал страшные истории, что волосы ходили по голове. Я нарочно и не помещал их сюда. Еще напугаешь добрых людей так, что пасичника, прости господи, как черта, все станут бояться. Пусть лучше, как доживу, если даст бог, до нового году и выпущу другую книжку, тогда можно будет постращать выходцами с того света и дивами, какие творились в старину в православной стороне нашей. Меж ними, статься может, найдете побасенки самого пасичника, какие рассказывал он своим внукам. Лишь бы слушали да читали, а у меня, пожалуй, – лень только проклятая рыться, – наберется и на десять таких книжек.

Да, вот было и позабыл самое главное: как будете, господа, ехать ко мне, то прямехонько берите путь по столбовой дороге на Диканьку. Я нарочно и выставил ее на первом листке, чтобы скорее добрались до нашего хутора. Про Диканьку же, думаю, вы наслышались вдоволь. И то сказать, что там дом почище какого-нибудь пасичникова куреня.

А про сад и говорить нечего: в Петербурге вашем, верно, не сыщете такого. Приехавши же в Диканьку, спросите только первого попавшегося навстречу мальчишку, пасущего в запачканной рубашке гусей: «А где живет пасичник Рудый Панько?» – «А вот там!» – скажет он, указавши пальцем, и, если хотите, доведет вас до самого хутора.

Фома Григорьевич третьего году, приезжая из Диканьки, понаведался-таки в провал с новою таратайкою своею и гнедою кобылою, несмотря на то что сам правил и что сверх своих глаз надевал по временам еще покупные.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=10256&p=24